Шанхай Гранд. Запретная любовь и международные интриги в обреченном мире - Taras Grescoe

ей жить; если бы это было так, она бы никогда не уехала из Сент-Луиса. "Я думаю, чем больше ты боишься, тем лучше выходить танцевать".

Пока шанхайцы пили джин-слинги и танцевали всю ночь в Ciro's, жадные взгляды были устремлены на сияющую жемчужину китайского побережья.

 

Япония и Китай по-разному отреагировали на контакт с внешним миром. Если Китай времен династии Цин отреагировал на натиск Запада, втянувшись, как морской огурец, то Япония раздулась, как расстроенная иглобрюхая рыба.

Однако когда в 1540-х годах у берегов Японии начали появляться европейские торговцы и миссионеры, первоначальный порыв сёгунов - военного правительства, управлявшего страной, - был схож с порывом китайского Небесного двора. Новоприбывших, которых китайцы называли "иностранными варварами", а японцы гайдзинами или "чужаками", нужно было сдерживать и тщательно наблюдать за ними.

Если в досовременной истории Китая насчитывалось три десятка отдельных династий, то Японией с 660 года н. э. правила одна и та же семья - клан Ямато, считавшийся прямым потомком богини солнца Аматерасу, - а суверенная власть принадлежала микадо, или императору. К XVII веку фактическая власть оказалась в руках лордов и самураев из рода Токугава, которые в ответ на растущее влияние испанских и португальских иезуитов и британских торговцев стали проводить официальную политику сакоку. Япония стала "запертой страной": на протяжении более двух столетий ни одному иностранцу не разрешалось въезжать в страну, а японцу - выезжать из нее под страхом смертной казни. (Чтобы доказать свою правоту, японские чиновники фактически распяли францисканских и иезуитских миссионеров в Нагасаки). Единственной запретной зоной был веерообразный искусственный остров Дедзима в бухте Нагасаки, где крошечной голландской общине было разрешено вести торговлю. Как и на острове Шамин в Кантоне и на полуострове Макао, иностранные торговцы были отделены от местного населения тщательно охраняемыми стенами. Вполне возможно, что японцы использовали контролируемый обмен с Дедзимой как способ постепенного усвоения основ западной технологии, науки, философии и медицину - которую они называли "голландским обучением" - и при этом не подпускать к себе иностранную заразу.

Все изменилось в 1853 году, когда в гавань Токио вошли четыре военных корабля, возглавляемые фрегатом "Миссисипи". В Китае в дверь стучались англичане, а в Японии - американцы, чей недавний триумф в мексикано-американской войне придал им смелости в поисках новых возможностей для бизнеса. Коммодор Мэтью Перри, непримиримый янки, искавший уголь для своих кораблей и новые источники провизии для китобойных судов Новой Англии, привез президентское письмо, которое начиналось зловеще: "Вы знаете, что Соединенные Штаты Америки теперь простираются от моря до моря..." Прибытие "черных кораблей" - так их называли из-за угольного дыма, который они извергали из своих воронок, - вызвало панику среди населения прибрежных районов. Япония была вынуждена подписать свой собственный вариант китайских договоров о неравенстве, которые предоставляли англичанам, американцам и французам весьма благоприятные условия торговли и экстерриториальные права для их граждан в ее крупных портах.

Быстрая капитуляция перед настойчивыми гайдзинами спровоцировала восстание против незадачливого сёгуната Токугава. В 1868 году два клана объединились и свергли семью Токугава, приведя на трон императора-подростка Мэйдзи. Это был поворот в отношении Японии к внешнему миру, который быстро превратит ее в ведущую мировую державу.

В течение десятилетия власть перешла от небольшого класса феодалов-землевладельцев к самураям, бывшим наемным работникам господ, которые к концу XIX века составили безземельное военное дворянство численностью около двух миллионов человек. Япония отправила посланников в Европу и Северную Америку в поисках новых идей и технологий. Более 300 европейских экспертов были привлечены для полной перестройки общественных институтов. Система образования была построена по образцу французской сети школьных округов, военно-морской флот - по британской модели, университеты - по американской, а армия - по иерархии Deutsches Heer новой объединенной Германии. Правительство продало недавно построенные фабрики бывшим самураям, положив начало капиталистическому классу, пропитанному бусидо - "путем воина". Конфуцианская этика охватывала все - от бережливости до мастерства в боевых искусствах и правильного способа совершения сэппуку, или ритуального самоубийства.

В то же время стремительная индустриализация, возглавляемая такими конгломератами, как Mitsui и Mitsubishi, всего за одно поколение превратила Японию из захолустья в крупного игрока на мировой арене. Проверяя свою новообретенную мощь, Япония в 1894 году вторглась в Корею, бывшую одним из самых верных вассальных государств Китая. Установив в корейском дворце регента, Япония высадила войска на материковой части Китая; они захватили форты к северу от Шанхая и использовали собственные пушки цинских военных, чтобы уничтожить линкоры и крейсеры северного флота Китая в водах реки Ялу. Унизительные условия договора, подписанного в следующем году, уступили Японии остров Формоза (позднее Тайвань) "на вечные времена" и дали японцам право торговать на территории материкового Китая. Япония присоединилась к клубу промышленно развитых стран, которые пользовались экстерриториальными правами в Шанхае. Новый класс самураев-исполнителей, нажившийся на выплате мизерной зарплаты рабочим в своей стране, теперь конкурировал с Сассунами и другими британскими владельцами мельниц, наводнив мировой рынок текстилем и потребительскими товарами, произведенными дешевым китайским трудом на фабриках Шанхая.

Следующий шаг Японии потряс весь мир. Когда Россия завершила строительство железной дороги, по которой можно было перевозить товары и солдат из Москвы в Маньчжурию, Япония - при финансовой поддержке Великобритании, видевшей в России зарождающегося соперника в Азии, - бросила вызов устремлениям Николая II на Дальнем Востоке. Могучий Балтийский флот царя был бесславно потоплен в узких водах Цусимского пролива, а Китайско-Восточная железная дорога, связывавшая Москву с Японским морем, попала в руки Токио. В России недовольство поражением в конце концов вылилось в революцию, которая свергла царя и привела к власти большевиков. Став первой не западной страной, которая провела индустриализацию в XIX веке, Япония стала первой азиатской державой, победившей современную европейскую страну.

Победа Японии над Россией стала первым в двадцатом веке предзнаменованием нового мирового порядка. Сражение в Цусимском проливе в 1905 году. Это стало сигналом к тому, что белые люди, до тех пор де-факто правившие земным шаром, больше не являются непобедимыми.

"Когда каждый житель Японии, богатый или бедный, стал верить в уважение к себе, - писал молодой Мохандас Ганди, живший в то время в Южной Африке, - страна стала свободной. Она может дать России пощечину".

Китайская элита стала смотреть на Японию как на незападную модель модернизации. Такие писатели, как Лу Сюнь, заклятый враг Цзау Синмая, и такие политики, как Сунь Ятсен и Чан Кай-ши, предпочли продолжить образование в Токио. Для китайцев это был резкий поворот в лучшую сторону. Японцы долгое время считались